— Вы фашист, Генин! — говорю я, журналист газеты, щуплому, как ребенок, но очень умному и язвительному психиатру из правоохранительной системы, восседающему в белом халате в отсеке, куда приводят задержанных.
— Ну, почему фашист? — морщится он. — В демократической Швеции, да будет вам известно, сорок лет подвергали принудительной стерилизации проституток, генетических дур и «неполноценных» женщин по государственной программе избавления общества от умственной деградации и психов. В Японии и США поступали аналогично…
Мы сидим с Гениным в недрах следственного изолятора и ведем не очень типичный для того советского времени спор о генетике, лженауке евгенике и пределах вмешательства государств в психическое здоровье… Фамилия врача, конечно, не Генин, но из-за крайне откровенных высказываний по щекотливому предмету он просит не называть ее.
Молодой старший лейтенант милиции, с интересом слушая нас, отбирает у только что опрошенного бомжа иголку и нитки, нащупанные им в вороте вонючего пальто.
— Мы зовем ночующих на трубах теплотрасс бродяг: «трубные люди», — поясняет он мне. — У них все «имущество» на себе…
Бомжа уводят, Генин морщится вслед:
— Ну ладно, эта пьянь не в счет! Но поверьте: мне на каждом дежурстве приходится проверять на вменяемость дебилов, не способных ответить на два вопроса. У каждого из них я спрашиваю: чем отличается муха от самолета и что написал Гоголь?
— Ну да? — не верю я. — Это же элементарно.
— А вот проверим!
Вводят парня, задержанного за мелкую кражу.
Пока Генин заполняет на него карточку, я разглядываю перезрелого юношу, посаженного конвоем на табурет посреди комнаты. Он оставляет приятное впечатление. Очень спокойный, симпатичный парень лет восемнадцати-девятнадцати, опрятен — одет со вкусом и даже франтовато в светлый плащ и в тон подобранную рубашку, улыбка вежливая, разговаривает на «вы», явно не дебил.
— Ну что, Володя, в школу-то ходил? — начинает Генин.
— Ходил.
— А скажи нам по школьной программе: чем отличается муха от самолета?
Спокойный парень хмыкает от дурацкого вопроса, я тоже готов хмыкнуть…
— Ну, Володенька, чем же? Одной фразой скажи.
— Вы спросили не в шутку, гражданин врач?
— Ого, «гражданин»… Да ты у нас не впервой. Так в чем отлитие мухи от самолета?
— Так это же всем ясно, — парень явно изумлен простотой вопроса. — Муха умеет ходить по потолку, а самолет не умеет…
Боюсь, что у меня от услышанного отвисает челюсть, но Генин останавливает мою реакцию жестом. И задает свой второй «коронный» вопрос:
— Ну, а что написал Гоголь, Володенька?
Тут парень окончательно добивает меня.
— Вы знаете, — говорит он в свойственной ему вежливой манере. — Я в последнее время был занят и газет не читал. Поэтому не знаю, какие статьи писал Гоголь…
Я с ужасом понимаю, что Володя не помнит писателя 19-го века из курса средней школы и считает Гоголя нынешним журналистом…
Конвой уводит вежливого Володю, Генин заносит в карточку заключение психиатра и чуть не матерится:
— Каждый второй не может ответить, что самолет — это машина, а муха — живое существо, насекомое. Дебилов нарожали полстраны! Как это остановить? А мы с вами: фашизм, Швеция, генетические исследования, позиция ООН!
Приводят на экспертизу еще одного задержанного, лысого мужчину лет пятидесяти.
— Чем муха отличается от самолета? — без предисловий наседает на него Генин.
— Это смотря от какого? — бодро откликается лысый с табурета. — Вы спрашиваете о реактивном самолете на керосине или о том, что с пропеллером?
Генин хватается за голову и шепчет мне:
— Уходить мне ко всем чертям с этой работы надо! Лучше уж шизофреников в больнице лечить, пока сам здесь не станешь психом… Я бы дебилов лес валить загонял! От людей подальше, к медведям!
Я давлюсь в кулак от тихого хохота, хоть впору плакать. С интересной стороны открывается общество в местах, где в ходу такие «вопросники»…
— И все же вы фашист, Генин, — говорю я, утирая проступившие от смеха слезы…
(Из блокнотов автора-судебного репортера, 80-е годы прошлого века).
Цитируется по сборнику: Виктор Савельев. Вынести мертвеца из комнаты. Ретро-истории о врачах и здоровой жизни, рассказанные репортером отнюдь не в медицинских целях. Издательские решения, 2019.